О.ГЕННАДИЙ ФАСТ: БЛАГОСЛОВЛЯЮ ТЕБЯ, ТЮРЬМА!

Мы встретились с отцом Геннадием на кафедре религиоведения КГПУ накануне Поместного собора Российской православной церкви, когда (после смерти Алексия II) место патриарха Всея Руси было вакантно. В кабинете возник спор: чего ожидать от каждого из претендентов на патриарший престол? Священник был эмоционален. Меня это удивило: «Так важно, кто станет главой православной церкви в России?» «А для вас важно, кто станет президентом?» - улыбнулся о. Геннадий, положив начало нашему увлекательному разговору.

- Почему страсти бушуют? Потому что это вопрос о том, будет ли церковь музеем или некой движущей силой, - объяснил о.Геннадий. - Добрый, благочестивый, молитвенный патриарх, который может всех успокоить, - не худший вариант. Но этого мало. В первых веках христианства не было ни крестных ходов, ни облачений. Мы стали это делать, когда вошли в византийскую культуру. И тогда это было новое слово в церкви. А теперь - глубокое средневековье. И когда мы порой на этом замыкаемся, будто это и есть православие, то есть опасность остаться в некотором духовном гетто. Нужна готовность идти в мир, отвечать на вопросы, которые ставит эта жизнь, а не III век. Надо влюбить в православие молодежь. Нельзя теперь уже радоваться тому, что «Россия спасется платочками».
- Как думаете, мода на православие прошла? Появились иного качества прихожане?
- Начиная с 1988 года, церковь получила возможность обратиться к народу. Это было изумительное, прекраснейшее время! Вдруг в храмы пошли художники, профессора, политики, и многие из них очень даже искренне. Но, конечно, присутствовал и момент моды. Тогда сложилось такое ироническое название: президент и чиновники работают «подсвечниками». Те, кто ради моды пришел, появились как пена и ушли как пена. А те, кто пришел всерьез, они есть. Значительная часть нынешнего духовенства – из тех людей. Да, церковь несет в себе вечное. А вот земная проекция этого вечного - она во времени. Как Александр Солженицын не без боли сказал, дискутируя с патриархом Алексием II, в XIX веке церковь на все, что происходило в обществе, отвечала одним из двух способов: молебен - панихида. И, конечно, этого было недостаточно. Если тогда это хоть как-то кончилось, революцией, то теперь вообще уже невозможно...
- А-а, так церковь тоже виновата?..
- Естественно, если мы имеем в виду наш земной институт. Я в детстве много видел людей, которые прошли через сталинские лагеря, через кошмар и ад. И они говорили: «Мы должны были это претерпеть». Не потому, что были объявлены шпионами иностранной разведки. Это чушь, конечно. Но внутренняя правда этими людьми, репрессированными, осознавалась.
- Иного способа, как через страдания, к вере не прийти?
- Я бы сказал по-другому: не без страданий это происходит. Но само по себе страдание может и не дать результата. Писатель Шаламов считал, что лагерь – это отрицательный опыт существования человека, для осужденных и для охраны. Это очень угрюмый, унылый взгляд. Не случайно Шаламов умер в психушке. И совсем другой пример – Солженицын, который до 90 лет дожил с ясным разумом, очень просветленный и просвещенный. Когда его арестовали, он, как и все: «Меня? За что?» А через восемь лет осмотрелся: «Благословляю тебя, тюрьма. Благословляю тебя за то, что ты была в моей жизни». Мир не имел бы Солженицына, если бы в его жизни не было тюрьмы.
- Так можно дойти до канонизации Сталина.
- Нет. Христос сказал: «Соблазны должны прийти в мир, но горе тому, через кого они приходят». Мы канонизируем мучеников, а не палачей.
- Без палачей не было бы и мучеников.
- Ну да. Все-таки, если человека избили, с переломами доставили в больницу, а опытный хирург все ему поставил на место, то мы будем прославлять не хулигана, а хирурга. Человек либо несет зло, либо, страдая от наличия зла в мире, совершенствуется. Через скорбь приходит к прозрению.
- Скажите, а случай с арестом экс-главы Енисейского района Василия Сидоркина – из этого ряда?
- Личность Василия Нестеровича непроста, идеализировать его не буду. Но это реально верующий человек, который будучи главой Енисейского района стремился делать дела во славу божью. Он один из учредителей православной гимназии, открыл женский монастырь, его тщанием построен храм на Монастырском озере. Но сегодня он находится под стражей. Как духовный отец я не оставил бы его даже в том случае, если бы он действительно был полностью виноват. Но я верю ему, он у креста Евангелия говорит, что невиновен. Любому человеку страдания посылаются не зря. И Василий Нестерович, кстати, это понимает. Он говорит: «Только здесь я многое понял, чего никогда бы не понял». То есть, как в русской поговорке: от тюрьмы да сумы не зарекайся. Любой из нас может оказаться в этом положении.
- И вы тоже?
- Конечно.
- А за что?
- А разве обязательно должно быть за что? Я тоже не ангел с крыльями. Есть правда божья, а есть правда земная.
- Не странно ли, что батюшки благословляют солдат, отправляющихся в «горячие точки» - по сути, убивать. Как-то противоречит евангельским «не убий», «любите врагов своих»...
- Если ко мне приходит человек, отправляющийся в армию или даже в «горячую точку», я, естественно, служу молебен. Но это не значит, что я благословляю войну. И, если я иду и вижу совершающееся насилие и насильника останавливаю - естественно, не словом (не тот момент, когда нужно говорить), а силой, то это грех? Сказать: я христианин, а потому пройти мимо или стать рядом и молиться, будет скорее ханжеством.
- А у вас такие ситуации были?
- Я и под нож попадал... Это было давно, но я уже был священником. Внутренне я за них молился, а внешне вел себя спокойно – разговаривал с ними. Меня ограбили, связали, оставили и ушли. Но я никакой гарантии не дам, что не вмешаюсь, если то же самое произойдет с кем-то другим. «Больше любви, как если кто положит жизнь свою за други своя», - слова Христа. По крайней мере, один случай мы имеем, когда Христос бил взрослых людей. Взял бич и выгнал меновщиков из храма, опрокинул столы... Ситуация была довольно скандальная.
- Плохо бил, раз до сих пор в церквах торгуют товарами и услугами?
- Тогда можно сказать – и плохо проповедовал, и плохо на кресте умирал, если люди все еще грешат?
- Продавать свечи в храме, крестить - отпевать по фиксированной цене – грех?
- Там не было купцов, которые бы продавали. Речь шла о чем? Большой праздник. Храм один в Иерусалиме. Люди пришли со всех городов, приплыли из Греции, из Персии. Но не могут же люди гнать с собой скот? Покупали его в Иерусалиме, чтобы принести в жертву. Дальше. По обычаю храма того времени, монета должна быть только иудейская. А в обиходе была – римская. И меновщики меняли «доллар на рубль»... Дело само по себе нормальное, и Христос его не осудил. Но это делалось в храме, и это Христос осудил: «Дом мой домом молитвы наречется, а вы его сделали вертепом разбойников»... То есть сейчас, когда мы с вами приходим в храм, мы должны принести свою свечку, а для этого ее изготовить. Это нереально. По заповедям божьим, всякий человек десятину должен жертвовать на церковь. Если бы каждый христианин так поступал, тогда, естественно, то, что вы назвали услугами, можно было бы совершать без всякого пожертвования.
- А вот еще непонятно. «Хочешь, все царства мира будут твоими», - искушал Христа дьявол. Если царства – от дьявола (не мог же он предлагать то, что ему не принадлежит?), то почему царь (власть) – от Бога?
- Бог сотворил мир иерархически. Это мы видим у птиц, животных, даже в неорганическом мире. И всякая власть – от бога. Другое дело – власть предержащий человек. Тут уже – он либо богом желаем, либо богом допущен. Но я как гражданин должен его почитать. Не лебезить, не прислуживать ради своей корысти, не злословить, даже если, может быть, кто-то делает что-то не совсем должное.
- А кто «царя» разоблачит?
- Во-первых, того, кого обличаешь, нужно любить. Во-вторых, за него молиться. А если ты это делаешь по зависти, по злобе, по гордыне, то такое обличение приводит к еще большему злу. На обличение нужно иметь внутреннее моральное право. Допустим, Серафим Саровский вроде бы как имел это право. Но он же не бегал, подряд всех не хватал за грудки, не обличал. А кого-то и обличал. Заходит к нему генерал, рта не открыл, а Серафим Саровский ему грехи его юности сказал. Генерал упал на колени и стал каяться. То есть когда оно от бога, тогда оно и результат дает.
- А как быть СМИ?
- Так же: любите и молитесь за тех, кого критикуете. Чудо Христа это всегда чудо любви.
- В вашей жизни молитва творила чудеса?
- Не раз. Молодой человек приходит в храм и просит крещение. Я говорю: «Нет, сегодня крещения не может быть. Надо приходить на огласительную беседу». Мы занимаемся с прихожанами - читаем Евангелие, молитвы. Он говорит: «Но сейчас я иду на суд и, возможно, буду арестован». Тогда я, сжав двухмесячное оглашение до 20 минут, кратко рассказал о Христе и его окрестил. Я еще не успел уйти из храма, вдруг он приходит, такой счастливый: «Батюшка, дело закрыли!» К сожалению, ревностным христианином он не стал, но такое знамение в его жизни было. Другой случай. Меня позвали в больницу: женщина попала в автокатастрофу, находилась в состоянии комы. Молодая мама, 22 года, двое детей... Я пришел к ней и совершил молитву. «Господи, - говорю, - я хочу, чтобы она исцелилась!» Не «исцели», а «я хочу»! Она в коме пробыла 46 дней. И здравствует поныне. И много таких случаев, когда господь явно действует. Но есть и другие ситуации. Например, я проленился, не выучил урок и теперь ставлю свечку, чтобы получить положительную оценку. Меня это очень раздражает: ты ж не о знаниях просишь, не дар вразумления! Такую молитву я считаю едва ли не греховной.
- Отец Геннадий, мне не дает покоя один вопрос. В 1917 году тысячи верующих взывали: «Господи, спаси Россию!» Почему ж не спас?
- А почему вы думаете, что не спас? А может, нас надо было спасти от той пресыщенности, которая была? А может, и надо было не в золоченых ризах походить, а в арестантской робе? У нас календарь разбух в два раза от имен новомучеников. Ни один век не дал столько святых, сколько XX век.

Досье
Отец Геннадий (Фаст), священнослужитель Свято-Успенского кафедрального собора (Енисейск). Родился в 1954 году в селе Чумаково (Новосибирская обл.), в ссылке. Ссылка закончилась в 1957-м, когда отец был реабилитирован. В 1978-м окончил Томский госуниверситет (физфак). Работал на кафедре теоретической физики ТГУ, откуда был изгнан за проповеди. С 1980 года – в священном сане. Ученая степень по богословию. Автор более 10 книг по богословию. В 2004-м награжден Орденом преподобного Сергия Радонежского. Женат, пятеро взрослых детей.

(МК, 2009)

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Related Posts Plugin for WordPress, Blogger...