Борис Хасан - доктор психологических наук, специалист в области конфликтного анализа. И я пристала к нему с вопросами о текущем моменте российской истории совсем не случайно. Мне кажется, что события в стране развиваются хрестоматийно, по образу и подобию бытового конфликта. Общество и власть - как осточертевшие друг другу супруги, отношения которых зашли в тупик. Они уже не выносят друг друга, но продолжают топтать клочок коммуналки. Откровенное отчуждение, непонимание и ненависть достигли апогея. Стороны конфликта ступили на скользкую дорожку взаимных оскорблений, логичное продолжение которых - мордобой.
Далеко не все, сказанное доктором Хасаном, увидело свет. Иногда мне казалось, что мой собеседник ангажирован партией власти. Что он мягко спикировал с профессиональных высот на бренную землю, заразившись риторикой рядового члена "ЕР". "Я вас начинаю тоже подозревать, - парировал Хасан. - Вы член оппозиции, и вы не просто пытаетесь разобраться в вопросе, а уже знаете правильный ответ. А я все время отвечаю неправильно".
Далеко не все, сказанное доктором Хасаном, увидело свет. Иногда мне казалось, что мой собеседник ангажирован партией власти. Что он мягко спикировал с профессиональных высот на бренную землю, заразившись риторикой рядового члена "ЕР". "Я вас начинаю тоже подозревать, - парировал Хасан. - Вы член оппозиции, и вы не просто пытаетесь разобраться в вопросе, а уже знаете правильный ответ. А я все время отвечаю неправильно".
***
- Борис
Иосифович, как специалист в области конфликта, вы можете объяснить, что
происходит сейчас в стране?
- Не
только в стране - в мире идет серьезная смена культурных форм сосуществования.
Мы живем на эпохальном сломе. У кризиса есть своя динамика, негативная и
позитивная фазы. Это можно представить в виде знака радикала. Вначале
накапливаются отрицательные характеристики. Затем происходит обрыв, рецессия,
ситуация достигает дна. И потом начинает набирать восходящая. У меня
впечатление, что негативная фаза еще продолжается, особенно в экономических,
силовых структурах государства. Мы не прошли и первую половину пути, а уже
хотим вторую. Например, демократии. Пришла к власти группа людей, и все
считают: пробили склянки, волшебные перемены произойдут. Но для серьезных,
необратимых сдвигов требуется как минимум 50 лет. Скачком не получится.
- Конфликта
между обществом и властью, по-вашему, нет?
-
Конфликт в природе заложен этих двух образований. Он отличается по
интенсивности, степени выраженности, пороговым характеристикам. Есть порог,
когда говорят – власть плохая, но терпимая. До «нетерпимая» у нас - как до Луны
пешком. Нет резкого обнищания масс. Нет движущей силы, более - менее
объединенной. Нет партии, которая могла бы сплотить эту движущую силу. Да,
может быть обострение ситуации. Что к нему может привести? Точно совершенно –
миграционная политика. Здесь накапливаются очевидные сильные противоречия,
которые могут дать взрывы. Они уже дают, пока локальные и пока в Европе. Но,
когда вы говорите «общество», я отвечаю: это метафора. В продвинутых обществах
существуют нормативные конвенции – нормы, которые само собой разумеются для
всех, кто себя с этим обществом идентифицирует. У нас единого нормативного поля
нет. Выяснилось, что одним можно, а другим нельзя; если не видят и не знают, то
таки можно; если нельзя, но очень хочется, тоже можно. И это усиленно,
достаточно долго культивируется. Даже в правовом пространстве, и то все
разъехалось! За хулиганство дают реальные сроки, а за то, что ты задавил
кого-то пьяным на дороге, можешь получить условный… Когда мы придем к тому, что
масса людей относительно сходным образом будет оценивать одни и те же события,
тогда мы можем говорить, что общество есть. А пока, как когда-то шутили, -
против кого будем дружить?
- В
психиатрии есть понятие «индуцированная шизофрения», когда нормальный человек,
живя рядом с шизофреником, сам становится «немного того». Вам не кажется, что
эта беда пришла в Госдуму?..
-
Депутаты занимаются законотворчеством в той мере, в какой им ума хватает - раз,
и в какой ими манипулируют - два. Я видел несколько персонажей, про которые у
меня закралась мысль - проверить бы их по медицинским показаниям (смеется)… Но
в массе своей это зашоренные люди, особенно те, что на вторых – третьих сроках
сидят. Они компетентны в области интриг, тра-та-та-та, но не в вопросах,
которые реально должны решать. Поэтому вынуждены имитировать деятельность.
Зайдите в любой чиновничий аппарат: им же продохнуть некогда! А потом
посмотрите, что они спродуцировали за день. Взвесьте эту продукцию, и
выяснится, что они воздух двигали. Но если вы им об этом скажете, вас сочтут за
врага. Потому что многие вкалывают, то есть физически и эмоционально тратятся,
и чувствуют себя недооцененными, гонимыми, чуть ли не героями.
- На мой
взгляд, попадая во власть, люди становятся неадекватными жизни.
- Кресло
- вообще испытание страшное. Человек, который попал в кресло и продвинулся
довольно высоко, меняется катастрофически. Во-первых, его немедленно окружает
челядь. Челядь немедленно отбивает его от реальных связей и источников
информации, становится посредником, который определяет, что пойдет «туда», что «оттуда».
Попробуйте найти министра в нашем правительстве, вокруг которого не вилась бы
свита? Которая приседает, старается угадать и тут же построить всех под
министра? Люди уровня начальников управлений у меня курсы повышения
квалификации проходят. Я их спрашиваю: «Ребята, вы какие задачи решаете?» Они
не могут ответить. «Хорошо, - говорю, - тогда за что вам можно взятки давать?»
О! И тут выясняется: на что может влиять чиновник? На скорость движения и
качество документа. Больше ни на что. А если человек некомпетентен, он должен
это скрывать, чтобы оставаться на должности. А как скрывать? Имитируя
деятельность!
- Как бы
вы определили характер нынешнего государства?
- Государство
утратило тоталитарные установки, соответствующие силы и ресурсы. Высвободился
целый ряд общественных движений. Они, правда, слабенькие, я бы сказал -
карликовые. И очень много имитаций. Если честно, видно, как люди играют в игры,
например «Гражданское сознание просыпается». Это скорее пожелание, но молодое
поколение ловит этот тренд. Такого рода игры эксплуатируются политическими
манипуляторами, подогреваются, инициируются. Как только к ним проявляют
внимание из-за рубежа, появляется статус, значение. Потом этих ребят легко
бросают – и находят других. Это неизбежные процессы. Я бы не придавал им
огромного значения.
- Если
бы ключевые посты в государстве занимали женщины, может, оно обрело бы человеческие черты?
- Я очень хорошо отношусь к женщинам и не желаю им такой участи (смеется). Какая разница, какого пола человек, если он умный, компетентный и честный?
- Вы
лично как себя психологически чувствуете сейчас?
- Я могу
позволить себе многие вещи, которые не позволял раньше. Но сказать, что
чувствую себя совсем комфортно, - нет, конечно. Очень много вранья, это
напрягает. Принято считать, что в России две беды: дураки и дороги. Уверяю вас:
те времена прошли! Ложь, глупость и жадность – вот наши беды. Но, если мы хотим
победить явление, нам надо говорить о том, что мы сильны. Если мы говорим, что
враг силен, то формируем у людей психологию демобилизации. Бесполезно бороться,
понимаете?..
"АиФ", сентябрь 2012
Комментариев нет:
Отправить комментарий