Ачинск. Неприемный покой

«Надо мной так посмеялись, что сил нет выносить! – рефреном звучит в рассказе вдовы ветерана войны 82-летней Тамары К. о недавнем визите в Ачинскую ЦРБ. - 20 июня вызвала я участкового терапевта. Шея распухла: четыре фурункула на затылке образовались, температура поднялась. Врач дала направление в гнойную хирургию ЦРБ и вызвала «скорую». Врачи кое-как на носилках вынесли меня с пятого этажа, поместили в машину. (Я лежачая, уже два года сама не хожу – вся переломанная: и позвоночник, и руки, и ноги.) В приемный покой ЦРБ меня занесли, там оставили и уехали. Дежурный врач посмотрел: «Госпитализировать не будем. Обращайтесь к хирургу в поликлинику». А как, если я не хожу и носить меня некому?»
За первым шоком последовал второй: Тамаре Даниловне было предложено покинуть приемный покой и самостоятельно (!) добраться до дому. Никакие доводы – инвалид, вдова ветерана войны, одинокая – на медика не действовали.
…В свои преклонные годы бывшая учительница языка и литературы рассчитывает лишь на себя – вернее, на свою пенсию: днем и ночью с ней находятся сиделки. Общих детей у Коржовых не было, воспитывала Тамара Даниловна детей мужа от первого брака. Сейчас внук изредка помогает… Ему-то старушка и позвонила. И если погрузить нетранспортабельную бабушку в обычную легковушку парню удалось, то доставка до кровати в квартиру на пятом этаже стала настоящим испытанием для обоих.
«Принесли табуретку, и я по шажку с ее помощью стала по лестнице подниматься. Ноги подкосились, упала, полетела вниз – теперь трещина в пятке, - дрожит голосом несчастная. – Ну, созвали крепких мужиков, усадили меня на табурет, и так, всем двором, занесли. И я сказала: теперь из дома - только в морг! Лечусь теперь дедовским способом – мазями и припарками».
Тамара Даниловна не разумеет: а) почему врач, видя беспомощное состояние пациентки, отправил ее в поликлинику; б) почему, отказав в госпитализации, не вызвал санитарную машину, чтобы доставить инвалида домой?
- Своего автотранспорта у нас нет, - объясняет и.о. главврача ЦРБ Шухрай Тонготоров. - Зачастую такое бывает: привезли к нам дедушку (не может помочиться), мы оказали помощь – везти его обратно не на чем. Когда «скорая помощь» была в нашем подчинении, таких проблем не возникало.
- Эту проблему вы пытались решить вместе с горздравом, как и когда?
- Это нерешаемая проблема.
- Вы обращались в горздрав?
- До меня, наверное, обращались, - с сомнением отвечвает и.о. - Я - нет. В принципе, проблема озвучивалась... Можно, знаете, для облегчения своей совести обратиться…
- Скажите, почему врач больницы отказал в госпитализации лежачей больной, да еще с высокой температурой? Ведь ясно же, с какими трудностями столкнется пациентка, которую он равнодушно отправил в поликлинику.
- Пациентов иногда привозят с такими страшными диагнозами, а мы их здесь, на месте, исключаем один за другим. У меня врачи первой категории, я им верю. У нас есть четкие критерии госпитализации. За каждый необоснованный случай больница выплачивает огромный штраф ФОМС. Например, заболевание на тысячу рублей, а штрафные санкции – в 10 раз выше.
Тема финансов, выгоды или невыгоды звучала и в разговорах со специалистами других медучреждений. Однако мне невдомек, почему в результате реформ госсистемы здравоохранения, перехода на страховую медицину из этой самой системы выпал человек, ради которого она создана? Почему целый пласт пациентов (причем самых незащищенных) оказался невыгоден ни больницам, ни Фонду обязательного медицинского страхования, ни социальной службе? Почему, когда речь идет об элементарной помощи и милосердии, включается калькулятор?
Впрочем, разговор с коллегами и.о. главврача райбольницы убедил меня в том, что управленец, мягко говоря, лукавит; что решение проблем, подобных вышеописанной, есть. Просто функционерам в белых халатах привычнее, спокойнее их не искать и даже не видеть.

***
По словам и.о. главврача МУЗ «Станция скорой медицинской помощи» Ольги Гайдаленко, весь автотранспорт, обслуживающий лечебно-профилактические учреждения города, находится в ведении МБУЗ «Ачинская служба обеспечения и санитарно-автомобильного транспорта» (СО и САТ). Служба распределяет машины по заявкам медучреждений, которые и оплачивают эксплуатацию авто из своих бюджетов. По информации и.о. директора СО и САТ Дмитрия Пенясова, в их парке – 16 специализированных, оборудованных носилками, авто. 13 из них ежедневно несут службу в «скорой»; еще два – предназначены для реанимационных больных; одна машина перевозит плановых пациентов по заявкам больниц. «Заявки на день, как правило, подаются накануне вечером, - объясняет Пеняев. – Но в экстренных случаях мы сначала выделяем транспорт, а потом оформляем заявку. У нас есть возможность решить внеплановую проблему: помимо основного спецпарка служба имеет не менее двух резервных автомобилей в день, которые можно использовать для перевозки лежачих больных». Специалист, впрочем, обращает внимание на один аспект: «Даже если машина есть, кто понесет пациента на носилках? Один водитель? Для этого нужны санитары»…
И все-таки теоретически инвалида Коржову могли доставить из ЦРБ домой на спецтранспорте. Для этого врачу, общавшемуся с пациенткой, надо было озвучить проблему руководителю, тому – экстренно попросить авто в СО и САТ и найти хотя бы одного санитара. Судя по ответам и.о. главврача ЦРБ, никто из этих людей, когда-то дававших клятву «не вредить» пациенту, и не пытается войти в положение несчастных. «Врач отказал мне и вышел, я осталась одна в приемном покое", - уверяет Тамара Даниловна.
И дело, думаю, не столько в экономии скудных средств райбольницей (хотя и в этом тоже), сколько в эпидемии усталости и равнодушия, давно поразившей большую часть бюджетного медперсонала. Врач относится к пациенту так, как государство к нему самому: уничижительно. Убогие стены лечебниц, тотальный дефицит лекарств, нищенские оклады, подработки ради того, чтобы выжить семье, - все это не добавляет ни гордости за себя и свою специальность, ни теплоты в отношении сирых - убогих, ни силы протестовать, ни, к сожалению, мудрости по-христиански смириться.