Промокашки липнут к пятну

Есть в когорте российского избирателя "слабое звено". Это люди очень преклонного возраста, парализованные, незрячие, психически недееспособные и ... умершие. Эту группу определила не я, а ТИК (территориальная избирательная комиссия). Она утолкала всех, кому за..., в отдельные списки и велела участковым комиссиям отчитаться, пойдут ли бабульки (в основном) и дедульки (изредка) на выборы губернатора края.
Искать логику в действиях органов власти (а избиркомы - плоть и кровь нынешних "райкомов", т.е. едросовских администраций; их члены даже не думают соблюдать дистанцию - сидят в тех же кабинетах, работают по совместительству) - бесполезное дело. И я не ищу.

Сегодня занималась обзвоном "слабого звена".
- Могу услышать Марию Степановну? - бодрым голосом.
- Не можете. Она умерла два года назад, - тихим.
Избиратели ушли, а их имена остались - на могилах и в списках ТИКов.
Каждый второй телефон - выключен или сменил владельца. Вместо Ивана Тимофеевича теперь отвечают: "Психологическая служба!" или "Ритуальные услуги!". Однако треть "списочников" еще воюет - с болезнями, бедностью, одиночеством.

***
- Да я сроду на выборы не хожу! - удивляется приглашению на участок бодренькая старушка. И поет: "Без меня большевики обойдутся!" - Я дома-то, - признается, - как Сергиенко по телевизору вижу, всегда ему фигушки в экран показываю... А знаете, вы напишите там у себя, что я на Кирова живу. У меня там след остался. Я на выборы не пойду.
- А зачем? Не придете, и ладно. Это ваш выбор.
- Да? А мне за это ничего не будет? А вам? Ну смотрите. Эх, жалко Сталина нету.

***
- А как же? Мы ж советские люди, выборы - это наш долг, - легко - легко соглашается бабулька. - Я сейчас-то болею, не хожу, но на участок приползу.
- Звоните - мы сами к вам с урной придем.
- Нет, приползу потихоньку.

***
- Да я никого кроме Толоконского и не знаю! - признается инвалид Матрена Ивановна.
- А этого-то откуда? - смеюсь. - Он вчера только из Новосибирска прибыл.
- Так его по телевизору все время показывают.
А-а-а... Вот, значит, и познакомились...

***
- Не приду! - режет 73-летняя Анна Павловна. - Какой выбор, смеетесь? Кого президент послал, тот и будет. Остальные - так, для коллекции. Одного не пойму: зачем миллионы на это тратить? Лучше б мне, бедной женщине, отдали. Они 10 лет херню собирали вместо того, чтобы своего, кто наши нужды знает, выбрать.
И, понизив голос до шепота, неожиданно:
- Город Быкова хочет. Но он неугоден. Вы понимаете?
- Я понимаю.
- Ладно, ради вас только и приду!

***
Если вдуматься, Анна Павловна попала в точку. Край, если судить по выборному процессу и лидеру, на глазах деградировал до уровня сточной канавы. От личностей (генерал Лебедь - как бы к нему ни относились; Хлопонин - харизматичный, с идеями - как бы к ним ни относились) до людей-промокашек: бесцветного, тупо работавшего на свой карман и ФПГ Кузнецова и наконец - пожилого функционера с улыбкой "на всякий случай" и головой, надежно спрятанной в плечи (богатый управленческий опыт).
У личностей всегда есть оппоненты. И Лебедь, и Хлопонин разыграли свои партии и победили. Кампании были грязными, но они были. А затем, Анна Павловна, пошли пешки и началась игра в поддавки. Какую бы херню ни выслали в самодостаточный, ресурсный край из центра, в сознании масс она тут же становится безальтернативной фигурой. Ни оппонентов, ни хоть глянцевых войн, ни звука о коррупционной подноготной. Херня начинает вести себя по-хозяйски на территории с обременением в виде трех миллионов человек.
Для вас, Анна Павловна, край - это дом, земля, родина предков? А для них это - нефть, газ, киловатты, недвижимость с обременением. Промокашки липнут к жирному пятну.