 |
| Вчера. Сегодня. Завтра. |
Когда корову, на которую пал жребий, ведут на бойню, стадо продолжает безмятежно жевать. Соседи смертницы беспокойно косят глазом, но сена не бросают. Скот жует до последнего.
***
В начале седьмого вечера я нахожу у памятника Ильичу разрозненную группу из 16-20 человек. Разговаривают, или смеются, или молча прохаживаются. Один парень экспромтом пишет плакат на ватмане и отходит на безопасное, по закону, расстояние - одиночный пикет.
Сидя на грязных ступеньках у подножия каменного истукана, истлеть которому не дает только людская память, я чувствую себя легкой, как пушинка. Я не служу ни одной редакции, не состою ни в одной партии, не баллотируюсь - и никогда не буду - ни в один орган власти в этой стране. Я никому ничего не должна. И мне - тоже. Я могу находиться здесь, а могу - лежать на пляже или гулять по магазинам. Я выбираю здесь, потому что я абсолютно свободна.
***
Я разглядываю магистраль, горьковский парк напротив, разряженных в пух и прах пони - со странным чувством. Так я смотрела на мир, когда нелепо погиб мой одноклассник - мальчик 16-ти лет, которому жить да жить. На похоронах, а потом и поминках, я с изумлением глядела на привычные вещи и знакомых людей. Я удивлялась: мир не рухнул вместе с жизнью этого мальчика, у которого были большие планы на будущее. Мир даже не изменился; ни на йоту. Все вещи были в идеальном порядке, каждая - на своем месте. Люди глотали водку, закусывали и если морщились, то не по печальному поводу. О том, что это застолье за упокой целого прекрасного мира, напоминали лишь тосты. Все - за исключением матери и отца мальчишки - продолжали жить, не чувствуя разницы ДО и ПОСЛЕ.
И сейчас - то же. В небо над парком взмывает столб аттракциона. Люди в кабинке камнем падают вниз и визжат. Специально купили билет, чтобы их напугали. Но почему они не визжали, когда садили Ходорковского? Или когда убивали Магнитского? Или когда судья Блинов скороговоркой бормотнул пятилетний срок для Навального?.. За это даже денег платить не надо: просто кричи во всю глотку.
***
Сергей Ким выныривает из авто и направляется к народу. Мое лицо ему кажется знакомым, и он усаживается рядом.
- Еще не начиналось, или уже закончилось? - бодрый голос, подтянутая фигура, взгляд надежно закрыт непроницаемо-черными фирменными очками.
- Собственно, это и есть действие. Плакаты и речи запрещены ведь.
Ким был талантливым, ярким, красивым журналистом. Лет 20 назад мои приятельницы-студентки поголовно были в него влюблены. Конформизм стер черты индивидуума с его чела. Работа на корпорации изнасиловала талант. Бабло победило все, превратив единицу в одну миллионную мегаполиса. Самое время вести "Живые мысли" на телеканале...
- Сергей Николаевич, вам есть что сказать народу? - интересуюсь.
Отвечает в том духе, что он не любитель лезть с советами и нравоучениями, когда не просят. И предпочитает молчать, если не задают вопросов.
- Тогда можно я задам вам вопрос? Вы находите место при любых власти и строе. Как вам это удается?
- Наверное, благодаря своим человеческим чертам. Я никогда не шел по головам, не делал подлостей... - экс-журналист неспешно, как клубок ниток, распутывает эту мысль.
А я вспоминаю, как однажды, лет восемь назад лояльно-умеренный Валерий Зубов вдруг взбрыкнул, окреп голосом и стал клеймить действующую власть. Когда его спросили, что случилось, он признался:
- Когда Дума проголосовала за отмену выборов губернаторов, 13-летний сын, вернувшись из школы, мне сказал: вы что там совсем обалдели?..
Зубову стало стыдно.
С тех пор мы "съели" столько безумных законов, что стали бесчувственными. Нас даже уже не рвет. И дети на школьных переменках вряд ли обсуждают яд, который усвоили с молоком матерей.
...Под занавес Ким грустно сообщил: "Мы голосовали за Путина. Мы ведь верили, что он вытащит страну"... И ушел так же неожиданно, как явился.
***
Евгения Леонтьева, мать 26-летнего журналиста, которого жернова следственного комитета хотят переработать на фарш, тоже была здесь. На вопрос, как ей удается справляться с ужасом, вздохнула:
- Ко всему привыкаешь.
СК подозревает Олега в любви к маленьким мальчикам. Подозревает грубо, нахрапом, целеустремленно. Его выпустили из СИЗО - не в последнюю очередь благодаря требованию горстки людей, которая и есть общество. Уголовное дело приостановили. Какое-то время Олег жил в Таиланде. Едва пересек границу РФ, портянку вытащили из загашника и затрясли снова. Леонтьева таскают на допросы. Изъяли куртку, купленную через полгода после вменяемого "эпизода".
- Я ему говорила: "Не возвращайся!" - с болью негодует мать. - Но он ответил:
- Мама, я устал бояться!
Комментариев нет:
Отправить комментарий