Письма Астафьеву. О криминале

"Я до сих пор выкашливаю Ачинск из своих легких", - жаловался один путешественник из Америки, которого черт, не иначе, занес в сибирский городок. Нисколько не преувеличивал. Когда в Ачинске поднимается и легкий бриз, лучше захлопнуть рот. Иначе придется жевать песок - далеко не сахарный. Здесь Ачинский глиноземный делает погоду, а не синоптики и даже не Господь Бог. В воздухе всегда присутствует взвесь. Скрипит на зубах. Припудривает глаза. Ровным пепельным слоем декорирует автомобили. Так пахнет современный прогресс - по версии Дерипаски.
Строился АГК тоже очень интересно:
"Страшно надоел мне Ачинск, где сейчас творится нечто жуткое – почти ежедневные убийства, изнасилования, хамство, воровство. Город почти парализован. Наши горе-руководители согласились на то, чтобы глиноземный завод помогали строить комсомольцам условно освобожденные… Завезли к нам почти 20 тыс. человек на 70 тыс. населения. И началось светопреставление. Баба моя боялась рано уходить на работу и приходить в позднее время, и мне, грешному, приходилось быть ее конвоиром. Так длилось два года. Потом все это нам надоело, - пишет журналист Иван Степанов в январе 1969-го Виктору Астафьеву, объясняя свой внезапный переезд в Краснотуранск. - Бросили великолепный сад, квартиру и айда. Больше всего тревожились о младшем сыне, который легко мог попасть под влияние гадов".

В марте он все еще с содроганием вспоминает этот кошмар:

"В Ачинске мне надоело жить до рвоты. К тому же в прошлом году добавили еще условников, стало их так много, что его назвали городом заключенных. Дошло дело до того, что ни пройти спокойно, ни проехать. Вот примеры.
В канун 50-летия Советской власти все население было взбудоражено убийством двух детей – мальчика и девочки, восьмиклассников. До этого только в сентябре было убийство больше 30 человек. В общей сложности – человек 80. Это ужас! Поднялась паника. Из Москвы, Ленинграда, Красноярска приехали люди, которые сумели найти преступников, теперь их уже нет на свете – расстреляли.
И сейчас совершаются там убийства, но гораздо реже, зато насилуют почем зря. Даже средь бела дня. Люди боятся ходить по улице, едва смеркается. В лес редко кто ходит за грибами. Был случай, когда муж с женой поехали за грибами на мотоцикле. Остановились. Тут к ним подошел один «грибник», попросил прикурить. Едва муж полез в карман за спичками, как его схватили двое за руки, а третий поволок в кусты жену. Потом на ней побывали остальные. Забрали мотоцикл и скрылись. Подобных примеров - сотни".
Иван Степанов - сирота, сибиряк, фронтовик. Работал в местных газетах. Около 40 лет переписывался с Виктором Астафьевым. Переписка хранится в Красноярском краеведческом музее. 
А глиноземный комбинат, судя по лихому началу, сгнил, еще не родившись. И по-другому пахнуть просто не может. Жаль население: до сих пор в заложниках у уголовников.