Эссе члена УИК №247 Красноярска

Декаданс.

21 августа 2013-го. Первое совещание участковой комиссии. И редкий же микс представляет собой наша выборная система! IT (электронные ящики, которые сами считывают информацию с бюллетеней; видеокамеры) бельмом торчат из командно-совковой иерархии (на каждый чих здесь обращаются в ТИК). Ни курсов для членов комиссий, ни методичек, - ни-че-го.
- А зачем это вам? Вправо - влево, вам все скажут, - брови домиком - председатель УИК, директор школы.
- Русская забава - выборы... - вздох осла, нагруженного по самые уши чем-то ненужно- невкусным, перед походом, за который дадут похлебку, - член УИК, учитель.
- Самое главное - чтоб у нас все "отошло", - резюмируют "брови домиком". 
"Отойти" должны цифры - в бюллетенях и протоколе. Об этом мечтает каждый бухгалтер в период квартальных и годовых отчетов. Люди, закон, демократия, перемены - это у вас, кучки романтиков FB. А на избирательных участках - заплесневелое семидесятье прошлого века. 

До последнего времени УИКи сплошь состояли из учителей - приближенных директоров школ (председателей УИК). Попасть в выборную команду означало подзаработать. 
И сборка кабин для голосования, и оформление кабинетов, и обед членов УИК в день выборов, и даже стирка штор - все оплачивается из бюджета. Расценки смешные: стирка штор (расценки 2012) - 300 рэ, еда (на сутки дня голосования) - 147 рэ/чел. Но для учителей и это деньги. Стирает шторы, у примеру, учитель химии; колотит кабины - учитель труда; деньги - в некий общий котел... В день выборов на обеденном столе УИК - в основном, домашняя снедь.
***

Вид на выборы сквозь герань.

23 августа. Первое дежурство на участке. Ни бюллетеней, ни списков, ни приглашений еще нет. "Ваша задача - отвечать на телефонные звонки". 
Кабинет: толпа столов, стульев и этажерок; опечатанные сейфы, компьютер, телефонный аппарат заснули мертвецким сном; сухие прошлогодние букеты в пыльных вазах завершают декаданс. Пахнет вчерашним днем. "Cosmo", который я прихватила, - легкомысленный солнечный зайчик в этом царстве теней и полутонов. Бабка-вахтер, которая мучает стул в коридоре, да редкие голоса за окном сигнализируют, что жизнь на земле все еще есть. Распахиваю ветхую раму. Вместе с воздухом в класс врывается отдаленный звук магистрали, и становится несколько легче. Когда в класс залетает веселая муха, - совсем хорошо. 
***

Теория (ФЗ о выборах): "Помещения, предоставленные для работы УИК и проведения голосования, должны отвечать нормам противопожарной безопасности, санитарным нормам и т.д., быть удобными для избирателей, в т.ч. инвалидов-колясочников". 

Реалии: избирательный участок - в школе, поставленной на капремонт. В спортзале, говорят, провалилась крыша. Окна падают в руки, когда пытаешься их открыть. Пандусов нет. Здание - в аварийном состоянии. Каждый УИК за день до выборов обязательно инспектирует пожарнадзор. Чтобы не погрешить, инспектору придется "давать добро" с завязанными глазами. 
Куда ни глянь - всюду авось. Зачем нам вообще нужны законы?
***  
Скоро нас уже трое на один телефон в этом унылом месте - по числу избирательных участков. Дежурим. Электорат о нас не ведает. Точка отсчета у массового избирателя - копка картофеля. И хорошо, если 8 сентября будет дождливо и холодно. Тогда НЕмолодые, НЕсчастливые, НЕбогатые люди (а я сижу среди хрущевок Ленинского района) не поедут на свои сотки и, может быть, забредут на избирательный участок, возвращаясь домой из аптеки. Скорей - по инерции. В 2011-м, будучи наблюдателем, я видела чудаков с отметиной на низких лбах: "Я пришел исполнить гражданский долг". Но таких все-таки мало. Помню, мне до слез было жаль сухих стариков в старомодных, будто с чужого плеча костюмах, торжественно шагающих на участок, опираясь на верных подруг - трости. У многих - прямые спины, а ведь им, между прочим, за 70. Больше всего я боюсь, как бы они не лишились иллюзий. Правда сломает им хребет.
***
Выцыганиваю у коллеги (председателя другого участка) "Методическое пособие для членов УИК". Дает нехотя и подозрительно: "Раздали по одному экземпляру председателям. Вам-то оно зачем?" Что бы я ни ответила, это будет полной абракадаброй для советской учительницы, дослужившейся до директора школы. Между нами зияет пропасть, в которую я молча смотрю.
Продолжение.